ТРЕТИЙ РИМ

— А давайте все-таки попробуем перечислить эти штампы.

— Штамп самый главный, самый распространенный и самый неприятный — это убеждение, будто концепция Москвы как Третьего Рима была концепцией политической, даже внешнеполитической, то есть она якобы оправдывала претензии русских государей едва ли не на мировое господство. В уже упомянутой передаче один из выступавших вспомнил карту древней Римской империи на одной из площадей Рима, неподалеку от Капитолия. Это вертикальная стена, на которой разными цветами рельефно изображены последовательные завоевания Римской империи. На самом деле, если реально искать в «первом» Риме то, что предвозвещало «третий», находилось в историософском соприкосновении с ним, то это будет не карта роста Римской империи, а совсем другой римский памятник. На Капитолийском холме, слева от здания Капитолия (если смотреть снизу) стоит церковь Санта Мария ин Арачели. Она была основана в VI веке на месте, где, согласно легенде, император Август получил пророчество одной из сивилл***: когда она говорила, императору явилось чудо, небесное явление Богородицы с Младенцем на руках. В основе этой легенды был текст Евангелия от Луки (Лк 2:9), рассказывающий о том, как двигалось в Вифлеем Святое Семейство, чтобы принять участие в объявленной Августом переписи населения. Именно этот образ из царства «первого» Рима вдохновил старца Филофея, когда он писал о «третьем», о чем я еще скажу. Один из моих докладов в Риме, повторенный потом в Москве, был посвящен проблеме «Две парадигмы императора Августа», вызвавший интерес разных слушателей. Речь шла об Августе — создателе империи, властелине вселенной, и об Августе, царство которого почтил Своим Рождением в его пределах Спаситель, где свершилось Воплощение Слова.

Возвращаясь к штампам в интерпретации Третьего Рима, следует сказать и о том, что возникшая в XVI веке концепция Третьего Рима якобы была тщательно и подробно разработанной доктриной, неким «программным документом», охватывающим все стороны жизни. Разновидность этого штампа имеет прямо противоположный смысл: «учения» Филофея вовсе и не было, он написал всего две-три строчки, известные всем («два Рима пали…»). Так утверждать могут лишь те, кто его посланий не читал. Величественные построения Филофея — айсберг, точнее, его видимая часть. А подводная, глубинная основа — его знание священных и святоотеческих текстов разных веков. Но он открыл нам лишь свои выводы из них, расположив их на верхушке айсберга.

Весьма распространен и третий штамп — о значении брака Ивана III с Софьей Палеолог и о теме «византийского наследия» в идее Третьего Рима, а более точно — о подмене «третьего Рима» «вторым Константинополем», о чем тоже речь впереди.

Конец истории

— Так что же было на самом деле? Когда, зачем и почему старец Филофей выдвинул эту концепцию?

— На вопрос «когда» ответить проще всего. Здесь тот редкий случай, когда можно назвать точную дату. Существует послание старца псковского Елеазарова монастыря Филофея, написанное около 1523–1524 года и адресованное великокняжескому дьяку в Пскове, Мисюрю Мунехину. Это был представитель центральной власти в Пскове, присоединенном незадолго до этого. А непосредственным поводом к написанию послания стали распространявшиеся тогда астрологические предсказания о якобы предстоящем в 1524 году новом всемирном потопе — точнее, о предстоящем глобальном изменении («пременении»), которое было истолковано как потоп.
Предсказание это пришло на Русь с Запада, оно было напечатано в астрологическом альманахе, изданном в Венеции в конце XV века и многократно переиздававшемся. Ужас охватил города Европы, а наиболее предприимчивые даже начали строить ковчеги. Эти предсказания пришли и на Русь, внеся беспокойство в церковные и правительственные круги. Естественно, требовалось их опровергнуть. Два образованнейших человека того времени, афонский монах Максим Грек и псковский монах Филофей писали такие опровержения. Но каждый — по-своему.

Максим Грек подошел к проблеме с богословских позиций. Он противопоставил астрологическому детерминизму тезис о свободе воли человека и о Божественном Промысле, который направляет всю жизнь человечества. Это не оставляет места влиянию небесных тел. Судьба человека определяется его свободным выбором, а не планетами и звездами.

Старец Филофей строил опровержение иначе. Он тоже коснулся темы звезд, но отмел ее небрежным замечанием: «Сия вся кощуны суть и басни». Главное он видел в причинах тех изменений, что происходят в истории стран и народов. Свершилось главное «изменение»: к Руси перешла функция неразрушимого христианского Ромейского (Римского****) царства. Царства, которое возникло в эпоху Августа, во времена земной жизни Спасителя, и потому новых глобальных перемен не будет.

Его построение находится в русле средневековых эсхатологических учений, предстает как историософия того времени, вовлекающая в свою орбиту разнообразные события и факты Священной и мировой истории. Он произнес пророчество о будущем России, перевел «стрелки» и направил в ее сторону гораздо более древнее пророчество, восходящее к ветхозаветным текстам, о Римской-Ромейской империи как последней империи, которой предстоит существовать до скончания мира. Факт ее существования является гарантом продолжения земной истории человечества, длительности исторического времени до «исполнения сроков». Вероятно, ему было известно толкование святителя Иоанна Златоуста, который так комментировал известное место из Второго послания к фессалоникийцам апостола Павла об «удерживающем» (2 Фес 2:7): «Когда прекратится существование Римского государства, тогда он (антихрист) придет. И справедливо, потому что пока будут бояться этого государства, никто не подчинится антихристу, но после того, как оно будет разрушено, воцарится беззаконие, и он будет стремиться похитить всю — и человеческую, и божескую власть».

По логике этого толкования, Римско-Ромейское царство служит залогом нерушимости, не допускающим того глобального «изменения, пременения и преиначения», о котором говорит астрологическое предсказание. Филофей производит операцию переименования «царства нашего государя» в Ромейское царство, исходя из факта падения и «старого», и «нового» Рима.

Ромейское царство трижды упомянуто в послании 1523–1524 гг., и это — его ключевые фрагменты.

В первый раз говорится о неразрушимости царства: «Ромейское царство неразрушимо, ибо Господь записался в римскую власть». Это утверждение основано на том же тексте Евангелия от Луки (Лк 2:1-5), что и упомянутая ранее легенда о чудесном явлении Богородицы с Младенцем императору Августу. Христианский автор VI века Козьма Индикоплов в толковании этих стихов пишет о том, что Римская империя выполнила роль «слуги Христова строения». По словам участников римского Семинара К. Пицакиса и Г. Подскальского, «Ромейское царство», упомянутое у Козьмы Индикоплова, «представляет собой то нисходящее с небес вечное царство, которое мистически заключается в лоне языческой империи и приходит вместе с ней», «царство, имеющее тот же возраст, что и Христос».

Во второй раз Ромейское царство упомянуто, когда отвергаются претензии «латинян» на римско-ромейское имя; «падение» первого («старого») Рима у него означает не военно-политические события V века, захваты Рима варварами, но «отпадение» от истинной веры в результате разделения церквей в IX-X веках (1054 год был лишь завершением этого процесса). Действительно, претензии Западной империи на наследование древнего римского имени, соперничество с Константинополем по поводу того, какой император будет именоваться римским, началось с коронации Карла Великого в 800 году «римским императором» (столицей его стал Ахен). Римско-средиземноморский вектор был повернут на север. Византия продолжала именовать себя «империей ромеев». Ее «падение» 1453 года, по Филофею, тоже явление не столько военной, сколько духовно-конфессиональной сферы: катастрофа была Божьей карой за предательство веры на Ферраро-Флорентийском соборе 1438–1439 годов.

Третье упоминание Ромейского царства появляется в ключевых словах послания как характеристика «царства нашего государя».

Метки: богословие, православие