ПИКНИК НА ОБОЧИНЕ
(примечания к статье «Люди без роду, без племени…» от 26 апреля, «РВ» №9)
Ю.С. ИСАТОВ
В 1946 году, предваряя книгу воспоминаний об отце, Элиот Рузвельт начал ее с важного признания: «Темп нашей эпохи таков, что наши взгляды определяются не ходом исторических событий, а газетными заголовками».
Вот, к примеру, заголовок «Завтра была революция» из первомайской «Российской газеты». Просроченные (всего-то на 20 лет) «откровения» Галины Сапожниковой о событиях в Прибалтике снабжены, для оживления материала, заявлением, что у нас, оказывается, была недавно «революционная зима». Собянин что-то прохлопал, а «революция»-то продолжается. Человек творческий и знающий потенциал московской интеллигенции, давно бы понял, что надо не биотуалеты за конкретно гуляющими возить (их все равно не хватит на всех – 25% голосовавших в Москве голосовало за Прохорова), а пора уж высадить вдоль проспекта Сахарова лопухи. Подвоз с «Каланчевки» рассады не ограничен.
Но это же не революция, а «пикник на обочине».
Человеку толпы, если он занимается непонятно ему чем, требуется, по большому, убеждение, что он занят чем-то важным, вне избранной толпы никому не доступным.
Стругацкие, обычную помойку ядерных отходов (на жаргоне физиков – «грязь») подняли на пьедестал «сверхчеловечества». Подразумевается, что пришельцы Стругацких – это как бы из светлого мира. Но и они, и те, кто оккупирует сегодня скверы и ландшафты, – они сами с обочины и в грязь превращают то, что им недоступно понять. Опушки леса и храмы – в привычную для них среду.
При этом не прячут свою мерзость в свинец и полиэтилен, а стараются, чтобы досталось всем и, обязательно от их имени.
«Она /танцовщица Айседора Дункан/ приехала в Советскую Россию только потому, что ей был обещан… храм Христа Спасителя. Обычные театральные помещения больше не вдохновляли Дункан… Она хотела вдыхать не пыль кулис, а сладчайший фимиам… Пресыщенная зрителем (к слову, ставшем на Западе менее восторженным: ведь актрис любят до первых морщинок) – она жаждала прихожан.
…храм Христа у Пречистинских ворот ей где-то за границей лично преподнес на словах наш очаровательный комиссар просвещения /А.В. Луначарский/.
(Тут Айседора как на крыльях прилетела).
И очень рассердилась: очаровательный нарком надул ее. Вероятно потому, что слишком смело, без согласования с политбюро, раздавал храмы босоножкам», – пишет в своих воспоминаниях «Мой век, мои друзья и подруги» имажинист Мариенгоф.
Нарком еле успевал писать пьесы для своей жены Розенель в главной роли.
Так-то!
На НИКОЛУ ВЕСЕННЕГО
Похожие статьи
Версия для печати
