Украина – театр информационной войны между Западом и Россией

4 марта 2015
от

Александр А.Калмыков

Б. Обама назвал как-то Россию региональным лидером. А потом еще и обозначил ее политику как одну из трех основных угроз человечеству. Первое утверждение абсурдно, поскольку миссия России остается всемирной. «Святая Русь» это все те части Земли, где было проповедано Евангелие, то есть весь Мир.

Концепция Святой Руси подразумевает все территории и все народы, которым было проповедано Евангелие. «Так Святая Русь становится свидетельницей и современницей важнейших событий христианской истории. Осознавая себя совокупностью священных христианских иконотопосов, Святая Русь становится эонотопосом: вечность нисходит на ее святые места и придает им общехристианское и вневременное бытие и значение»[1], – пишет современный русский философ Валерий Лепахин. «Время в эонотопосе, будь то хронологическое или циклическое, не самостоятельно и автономно, но тесно связано с вечностью, оно понимается и изображается как двуединая времевечность. Время не мыслится вне вечности…»[2]

Русь-Империя простирается в бесконечность как в пространственном, так и во временном смысле. Следовательно, здесь речь идет уже о некоторой мистической коммуникативной вертикали, транслирующей в обыденную реальность высшие смыслы и ценности и связывающей образы посюстороннего мира с первообразами.

В духовных стихах, дошедших до нас с XV- века, в том числе из «Голубиной книги»[3] лейтмотивом звучит мысль о том, что центром Святой Руси является город Иерусалим, а иногда и непосредственно Эдем. Следовательно Русь воспринимается как весь христианский мир, и как весь мир. Следует отметить, что эти тексты, как правило, не носили канонического характера, и распространялись в среде старообрядцев и сектантов-раскольников, то есть тех людей, которых сегодняшним языком можно назвать оппозицией по отношению к государственной власти. Имперская по существу идея всемирности России никак не соотносилась с властью. Имперскость понималась как стремление к установлению естественной космичности бытия.

Подобное мироощущение до сих пор свойственно каждому русскому, точнее тому, кто таковым себя считает. Оно чудным образом уживается с осознанием реальных государственных границ, и временности бытия.

Второе утверждение Б. Обамы отчасти верно, поскольку традиционные православные ценности противостоят «цивилизаторским» ценностям современного Запада, постепенно избавляющихся не только от христианских, но и от общечеловеческих нравственных основ.

«В мире, где в экономике доминируют финансовые спекуляции, а в политике растёт манипулирование, в культуре будет преобладать потребительство как образ жизни.<…> сегодня «символическое насилие» получило новый импульс, более того, стало чем-то естественным, перешло на уровень фона, социальной атмосферы. Добиваться экономических успехов, воздействуя на сознание, оказалось эффективнее, чем трансформировать физический материал. Здесь и таятся социокультурные угрозы национальному государству: формирование идентичности ускользает из его рук.»[4]

Россия действительно является угрозой для глобалистического вестернизационного проекта «золотого миллиарда», который невозможно осуществить, оставаясь на христианских позициях. Россия угрожает сохранению комфортного существования «избранной» части человечества, ее теплохладному бытию и, главное, гегемонии центра реализации последнего модернистского проекта либерализма и его инструментам: США и доллару.

Речь действительно идет о Большой Игре, ставки в которой чрезвычайно велики. Если Запад выиграет, то на наш взгляд, следующим этапом будет формирование открыто действующего мирового правительства и как следствие наступление эпохи глобального тоталитаризма, утрата последних иллюзий свободы государств, и их национальных суверенитетов. Для православного человека подобное развитие событий однозначно свидетельствовало бы о наступлении Царства Антихриста. На это указывают и некоторые средства достижения абсолютного мирового лидерства США, такие, например, как заражение Западной цивилизации этическими вирусами политкорректности и толерантности, с одновременной поддержкой радикализма и фундаментализма, что в итоге ставит под вопрос сохранение европейской идентичности.

Русское ядерное оружие не позволяет развернуть полномасштабную горячую войну, целью которой было бы полное уничтожение православной цивилизации, главного препятствия для мировой гегемонии. Поэтому, задействуются методы, так называемой гибридной войны (англ. hybrid warfare), т.е. всех возможных средств, включающих тайные военные действия, провокации и диверсии, терроризм в сочетании с отрицанием собственной причастности.

Гибридная война сводится к созданию реальных и фантомных угроз у населения и международного сообщества. Кроме того, гибридная война предполагает втягивание в нее и дополнительных участников, что наглядно демонстрирует кризис на Украине, где, с одной стороны, идет гражданская война, то есть противостояние внутри разделенного украинского народа, по разному представляющего свое будущее. С другой стороны, это война между Западом и Русским Миром, в которой в той или иной степени, участвуют практически все страны мира. Главные здесь Россия, США и ЕС. Но включаются также БРИКС, ШОС, Страны Залива и т.п., поскольку экономическая составляющая так или иначе влияет на национальные экономики и заставляет реагировать. Получается, что горячая гражданская война на Украине – часть гибридной мировой войны в которой Украина становиться не целью, а средством, даже оружием в глобальном цивилизационном конфликте.

Как бы не был важен конфликт геополитических, экономических интересов все же основное поле битвы разворачивается в информационно-коммуникативном пространстве, в сфере ценностей и идентичности. Эту войну можно назвать также аксиологической (ценностной). В ней основная роль отводится медиа.

По отношению к Украине аксиологическая война идет не одно столетие. Она велась западными соседями с целью сформировать у малороссов представление о том, что они никакого отношения к русским не имеют, ни духовно, ни культурно с Русским Миром не связаны, а их ценностная структура в корне противоречит образу жизни великороссов и белорусов. Для решения этой задачи использовалось множество средств: разработка и насильственное распространение украинского литературного языка, создание раскольничьей Униатской Греко-Католической церкви, конструирование псевдонаучной истории Украины (Грушевский), да и укоренение самого этнонима – «украинцы». В деле дерусификации Малороссии в начале активно участвовали соседи: Речь Посполита, Австро-Венгрия, а затем и Советское государство. С момента «незалежности» (1991 г.) к этому подключились США и ЕС.

Конечно, можно удивляться тому, что почти четверть века РФ безмятежно взирала, как Запад использовал изощренные психологические и медийные технологии, системно и методично формируя в современном украинском обществе образ врага в лице России и русских. Однако важнее понять с помощью каких средств это делалось, и что нужно делать сейчас, чтобы изменить ситуацию. Это необходимо потому, что малорусы вместе с великороссами и белорусами являются ядром Русского Мира, т.е. русского суперэтноса. Потеря Украины – это потеря ядерной части Русского Мира.

Наиболее активной формой гибридной войны является война информационная, или война, ориентированная на использование так называемых информационных операций. Информационная операция сводится к манипулированию информацией с помощью комплекса мероприятий, осуществляемых по общему плану с целью достижения и удержания превосходства через воздействия на информационные процессы в системах противника.

Еще в октябре 1998 г. Министерство обороны США ввело в действие «Объединенную доктрину информационных операций» (Joint Pub 3-13 «Information Operations», DOD US, December 1998). В ней определение термина «информационная операция» было сформулировано следующим образом: «информационная операция — это действия, предпринимаемые с целью затруднить сбор, обработку, передачу и хранение информации информационными системами противника при защите собственной информации и информационных систем»[5].

В этом определении акцент сделан в основном на технической стороне работы с информацией и больше относится к периоду непосредственного ведения боевых действий. Однако в руководящих документах НАТО, принятых в следующем году (1999 г.), информационная операция определяется уже как «действия, предпринимаемые с целью оказания влияния на принятие решений в поддержку собственных политических и военных целей путем воздействия на информацию, информационные процессы и системы управления противника, при одновременной защите собственной информации и информационных систем»[6].

Ясно, что в качестве мишени здесь уже фигурирует индивидуальное (для ЛПР — лиц принимающих решение), групповое и массовое сознание и бессознательное. То есть используется то, что Ю.В. Громыко назвал консциентальным оружием или оружием поражающим сознание и индентификационную матрицу у населения.[7]

Интересно сравнить этот подход с элементами концепции информационной войны, разрабатываемой в Китае. Она в значительной степени базируется на исторических и национальных представлениях о войне, в частности на знаменитых 36 стратегемах Сун Цзы[8]. Приведем некоторые из них: обмануть императора, чтобы он переплыл море; убить чужим ножом; в покое ожидать утомлённого врага; поднять шум на востоке — напасть на западе; извлечь нечто из ничего; бить по траве, чтобы вспугнуть змею; если хочешь что-нибудь поймать, сначала отпусти; бросить кирпич, чтобы получить нефрит; закрыть дверь, чтобы поймать вора; объявить, что только собираешься пройти сквозь государство Го, и захватить его; прикидываться безумным, сохраняя рассудок; заманить на крышу и убрать лестницу и т.п.

Получается так, что информационная война в китайском варианте опирается на обман, уловки и поиск асимметричных преимуществ над противником. С другой стороны, метафорическая форма древних стратегем Сун Цзы звучит неожиданно современно и означает переход от механизированной войны эпохи индустриализма к противостоянию форм принятия решений, стиля управления, знаний и интеллекта эпохи постиндустриализма. Однако, как легко понять и на такой «интеллектуальной» войне тоже убивают, причем в массовом количестве. И не только убивают, но и поражают разум, чувства, идентичность.

Главными разновидностями информационных операций в зависимости от объекта атаки (человеческое сообщество или машинная система) являются информационно-психологические операции и кибератаки.

Основным каналом при осуществлении информационно-психологических операций остаются СМИ. Причем с развитием интернета арсенал информационного вооружения значительно пополнился за счет фотожаб[9], медаивируссов[10], мемов[11], демотиваторов[12], троллинга[13] и т.п. Не смотря на то, что все эти понятия заимствованы из сленга, и не входят в научный тезаурус, появляется необходимость рассматривать их с позиции теории журналистики и теории жанров. Они чрезвычайно широко распространены в медиасреде. С другой стороны, это действительно, достаточно эффективные средства ведения информационной войны, наряду с традиционными: карикатурой, сатирическим фельетоном и т.п.

В этом же ряду стоят фейки (от анг. fake – подделка, фальшивка, фальсификат, муляж). Этот термин кажется синонимичным устоявшемуся ранее понятию «газетная утка» обозначающую публикацию в СМИ выдумки и ложного сенсационного слуха. Происхождение этого понятия, по легенде восходит к брюссельскому журналисту времен Наполеона, который опубликовал заметку о прожорливых утках. В ней повествовалось, о «сенсационном» эксперименте с водоплавающими птицами, которых последовательно кормили убиенными и расчлененными сородичами, пока не осталась одна единственная, упитавшаяся мясом и кровью своих подруг. Именно эта ”упитавшаяся“ утка стала метафорой неправдоподобных газетных «новостей». Вместе с тем, утка и фейк понятия разные, поскольку в первом случае СМИ распространяют «сенсации», ради привлечения легковерной публики, а во втором с помощью ложной информации инициируются значимые политические решения, не говоря уже о переформатировании в заданном направлении общественного мнения. К сожалению, информационное сопровождение украинского кризиса изобилует подобными примерами.

Фейк, чаще всего это некоторое сообщение, проиллюстрированное фото или видео, взятых из архива или Интернета, то есть не относящихся к месту и времени описанного события. Это обстоятельство позволяет разоблачать фейки, с помощью поиска в Интернете исходных материалов. Можно вероятно говорить о появлении особого вида журналисткой деятельности – разоблачение фейков. Так, например, работает опальный украинский журналист-медиаэксперт Анатолий Шарий[14]. Справедливости ради следует допустить, что фейки могут являться результатом небрежной и непрофессиональной работы журналистов и редакторов, однако в условиях информационной войны они чаще всего имеют целенаправленный программирующий характер. Причем эффект от разоблачения фейка несоизмерим с эффектом от самого фейка. С момента публикации до момента разоблачения проходит время достаточное для широкого распространения ложной, но ожидаемой информации по многим СМИ противника, а также для использования ее в качестве информационного повода в целях развёртывания медийной кампании и подготовки соответствующих политических решений. После этого вопрос – «А был ли мальчик?» – может оказаться не актуальным.

Следует также различать фейк и дезинформацию, поскольку последняя направлена на инициацию принятия противником ошибочных решений, а фейк на оправдание решений атакующей стороной, хотя и то и другое является, по сути, ложной информацией, но преследует различные тактические цели.

Ложная информация действительно не раз приводила к вполне «истинным» и реальным результатам. Пример, вся история украинского кризиса, в частности, псевдофакт участия в нем вооруженных сил РФ. Кроме того, те, кто делают фейки, и те, кто их опровергает в сегодняшних условиях информационного глобализма оказываются в неравных позициях в отношении степени контроля информационного пространства. Термин «информационный глобализм» был введен в научный оборот В.С. Хелемендиком и определяется следующим образом: «информационный глобализм является конкретной актуализацией концепта информационной войны в современных условиях и имеет целью медийное обеспечение всех основных проектов вестернизации (геополитического, финансово-экономического, культурно- ценностного и др.) благодаря заранее спланированному синхронному взаимодействию транснациональных медиакорпораций и национальных СМИ Запада.»[15]

В этой связи сотрудник Центра оборонных исследований Российского института стратегических исследований (РИСИ), кандидат технических наук Игорь Николайчук отмечает: «если число негативных публикаций за единицу времени превышает в пять раз число нейтральных, то мы начинаем рассматривать ситуацию как информационную войну»[16].

РИСИ осуществляет мониторинг мировых медиа, анализируя более 1.5 тысяч публикаций в неделю. Важно отметить, что наблюдается жесткая корреляция серьезных политических и геополитических решений с информационной политикой самых разных СМИ, даже на уровне лексики заголовков. Это говорит о том, что «Свобода Слова», как одна из базовых западных ценностей не более чем миф. Кроме того, установлено, что первой мишенью информационных операций является собственное население, и только после его обработки начинается атака на противника с включением оппозиционных СМИ. Таким образом, с помощью мониторинга публикаций, использующего современные медиаметрические методы можно прогнозировать не только развертывание агрессии и нарастание напряженности, но и принятие значимых политико-экономических решений, чреватых резким изменением курса.

Сербская on-line газета «Политика» отмечает: «анализ западных СМИ, пишущих о России, показывает, что на одну нейтральную статью или телерепортаж о России и Путине в американских СМИ идет шесть статей и сюжетов крайне негативных. В немецких СМИ отношение нейтральных и негативных статей о России является одним к 7,5. Германия в полную силу вступила в медийную войну против России и Владимира Путина.»[17]. Это подтверждает развертывание информационной войны Запада против России. Причем значительная часть негативных публикаций связана с ситуацией на Украине.

Кроме того, демонизация образа В.В. Путина, характерная для актуального западного медиаполя, может означать подготовку к развертыванию уже в самой России информационной операции, направленной на смену власти с помощью технологии оранжевых революций. Причем, поскольку очевидно, что либеральное крыло оппозиции практически полностью дискредитировано, то ставка может быть сделана на взращивание и поддержку совсем других сил, в частности на тех патриотов, которые считают действия России на Украине недостаточно решительными.

В этой ситуации перед российскими СМИ стоит ответственная контрпропагандистская задача – защита В.В. Путина (как основной мишени), а также политики России в условиях усиливающегося западного давления. Ее решение осложнено тем, что в Ельцинской Конституции прописана недопустимость существования государственной идеологии[18], поэтому важным для согласованной медиаполитики России является внятная формулировка если не идеологии, то, хотя бы, стратегии развития России и Русского Мира.

Если вспомнить о том, что сейчас Мир стоит на пороге глобального переформатирования межгосударственных отношений вплоть до опасного пересмотра результатов Второй мировой войны и созданных после нее международных институтов, то вопрос об устойчивости власти в России сводится к вопросу о сохранении ее суверенитета и целостности. Одновременно важнейшей задачей является недопустимость возвращения к тоталитарной модели управления в процессе усиления необходимой мобилизационной активности.

Что касается содержания этой стратегии, то, на мой взгляд, необходим рефлексивный акт осознавания Россией себя в качестве империи, поскольку она действительно была, есть и будет таковой. В противном случае просто исчезнет. При этом непродуктивным и ошибочным было бы переносить формы имперского бытия сложившиеся в Российской Империи или СССР. Нужно разрабатывать новые формы, более соответствующие современным реалиям. Но внутренний смысл имперскости при этом должен быть сохранен.

Что же такое Империя?

Ответить на этот вопрос строго аргументировано видимо сегодня не представляется возможным, не только потому, что даже в научном дискурсе в дефинициях термина трудно отделить субъективно-оценочную и, как правило, политически ангажированную позицию от собственно научной, но и потому, что само это понятие постоянно видоизменяется во времени. В словарях толкования этого термина варьируются от государства управляемого императором, до некоторой очень сложной полиэтнической и поликонфессиональной конструкции управляемой центральной властью. Не выработано более или менее внятного списка признаков, по которым можно было то или иное государственное образование отнести к империи[19]. Вместе с тем не только научное, но и обыденное сознание редко ошибается в идентификации того или иного государственного образования как империи. Особенно если это касается России.

В качестве примера приведем высказывание этнопсихолога, исследователя феномена Российской империи С.В. Лурье:

«Мы живем в многонациональном государстве. И этого факта никто не сможет отменить. Вторая Чеченская война, и ее практически единогласное одобрение российским обществом, говорит о том, что идеей мононационального государства, нации-государства мы уже переболели. Вспомним, как на протяжении многих лет, вполне серьезные политики всерьез могли говорить: “А не отпустить ли нам Чечню на все четыре стороны?” и никто не запирал их в сумасшедший дом. Сегодня подобное могут позволить себе только политические маргиналы. Большинство давно уже не сомневается в том, что Чечня, Татария или Осетия – это такая же Россия, как и Вологодчина или Брянщина. Заодно как-то улeтучилась и мысль, что все многонациональные государства — достояния прошлого, что все империи рано или поздно погибают.»[20]

Разумеется, для выработки стратегии Империи-Россия требуется самое широкое народное обсуждение, что позволит не только определить ориентиры национальной информационной политики, но и вовлечь в решение этой огромной задачи широкие круги специалистов формируя, таким образом. пласт носителей идеи Русского Мира. Очевидно, что роль медиа здесь нельзя преуменьшить. Однако, сегодня в отечественном медиа-пространстве не наблюдается, чтобы подобная работа велась достаточно системно. Более того, иной раз возникает ощущение, что идеи Русского Мира и русской идентичности игнорируются, забалтываются и даже шельмуются.

Возвращаясь к теме информационной войны отметим что разновидностью информационных операций является психологическая операция (информационно-психологическая операция, англ. — Psychological Operations, PSYOP). В общем плане психологические операции состоят из дипломатических, политических, военных, экономических, и собственно информационно-психологических действий, направленных на конкретные группы людей с целью внедрения в их сознание и бессознательное изначально чуждых идеологических и социальных установок, трансформации в нужном направлении их настроений, чувств, воли, изменения картины (модели) мира, следствием чего должно стать изменение поведения и реагирования в необходимом направлении.

Речь идет о программировании поведения. Кстати одна из технологий используемых в подобных целях так и называется нейро-лингвистическое программирование (NLP), которое можно понимать как манипулирование протеканием высших психических функций (вплоть до изменения личности) посредством знаковых систем, например языка. Иногда действие NLP называют зомбированием, полным рефреймингом личности с сохранением внешней телесной оболочки. Технология NLP может применяться как против индивидуума, так и в массовом порядке. Например, в девяностые годы на Украине появилась секта «Белое Братство» которая не смотря на откровенно бредовую идеологию (достаточно упомянуть «имя» лидера – Мария Деви Христос по паспорту Марина Цвигун) стремительно развивалась приобретая тысячи новых адептов. Степень зомбирования в ней была настолько высока, что специалисты, занимающиеся реабилитацией членов тоталитарных сект практически ничего с «белыми братьями» сделать не могли, даже после того, как обещанного конца света не наступило, а секту разогнали и лидеров посадили. Потом выяснилось, что среди прочего в секте активно использовались техники NLP. Надо сказать, что само по себе NLP не является какой-то единой психологической теорией, а продуктом инвентаризации практик воздействия на подсознание, выработанных человечеством в магических и эзотерических школах.

Техники NLP активно использовались и на майдане. Достаточно упомянуть скачки под речевку «Кто не скачет, тот москаль». Эта процедура нацелена на формирование групповой идентичности. Здесь использован метод психологического настроя с помощью совместных синхронных движений, являющийся особым видом введения в транс.

Механизм прост — коллективные ритмичные действия приводят к синхронизации эмоциональных состояний, возникновения состояния эйфории близкой к наркотическому опьянению, и как следствие к ощущению единения и силы. Это состояние отключает оценку сознанием происходящего, критичность, дает физиологическое подкрепление внушаемым идеологемам (например «коммуняку на гиляку»), то есть усиливает манипуляционное воздействие. В итоге в заданном направлении трансформируется система ценностей и установок личности. И эта трансформация может быть достаточно устойчивой, поскольку все вновь приобретенное подкреплено (техника якорения) эмоциональной памятью о состоянии радости испытанной на подобных радениях.

Нечто аналогичное может быть создано и в медийном пространстве в целом. Конечно, суггестивный эффект здесь ниже, но при массированном, систематическом и продолжительном по времени воздействии можно обеспечить практически такую же эффективность. Таким образом, массовое помешательство, наблюдаемое на Украине как у элит, так и у части общества является следствием искусственных деформаций сфер сознания, бессознательного, социальной ответственности, нравственности и т.п. не только на групповом, но и на личностном уровне. Фактически подвергся повреждению национальный код украинского народа, и починить его быстро не получится.

Украина отказалась практически от всего, что было создано с ее непосредственным участием в рамках Русского Мира, утратив, в том числе, и статус народа победителя во Второй мировой войне. Устойчивая аксиологическая структура нации создается тысячелетиями, и все это Украиной было отторгнуто, ничего достойного у нее не осталось. Следовательно, нужно было ее у кого-то позаимствовать и освоить. Вот откуда лозунг «Украина це Европа», превращающий территорию государства в поле битвы между ценностями Русского мира и Запада. Однако проблема в том, что аксиологическую матрицу Запада сегодня уже нельзя назвать устойчивой. Достаточно указать на ревизию отношения к базовым социально-культурным табу в том числе: инцесту, педофилии, эвтаназии, каннибализму, легализации однополых браков и т.п. Тенденция легитимации всего этого приводит к тому, что образ жизни маргинальных сообществ заставляет остальную большую часть общества признавать его в качестве нормы. Европейская идентичность национальных государств, основанная на богатейшей культурной традиции, включающей, в том числе христианские принципы подвергается серьезной эрозии вплоть до уничтожения. До такой степени, что называть Европу христианской становиться проблематично.

Сегодняшняя Европа весьма взрывоопасна несмотря на глобалистическую политику «золотого миллиарда», которая еще вчера, казалось, могла навсегда обеспечить комфортное существования «привилегированной» части человечества. Вот почему, все чаще раздаются голоса о скатывании Запада в состояние средневековья[21].

Питирим Сорокин еще в 1957 году писал: «Когда все ценности атомизируются, исчезнут авторитетное «общественное мнение» и «мировое осознание» /…/ Договоры и соглашения утратят остатки своей обязывающей власти. Построенный западным человеком за предыдущие столетия величественный договорный социокультурный дом рухнет. Его падение сметет договорную демократию, договорной капитализм вкупе с частной собственностью и договорное общество свободных людей. Грубая сила и циничный обман окажутся единственными атрибутами всех межличностных и межгрупповых отношений. Сила станет правом… Свобода для большинства превратится в миф, зато господствующее меньшинство будет пользоваться ею с необузданной распущенностью. … Распад семьи как священного союза мужа и жены, родителей и детей продолжится. … Продолжится увядание творческого потенциала культуры. /…/ Материальный уровень жизни снизится. /…/ Уменьшится безопасность жизни и имущества.»[22]

К сожалению, пророчество Питирима Сорокина сбывается. Напротив, Русский Мир демонстрирует способность к актуализации и творческому обновлению органически присущей ему аксиологической матрицы. Святейший Патриарх Кирилл, выступая в Государственной Думе РФ 22 января 2015 г. отметил, что «сегодня наша страна находится на пороге нового исторического выбора, нового этапа развития. В этот момент мы должны подумать над тем, как не копировать что-то по старым шаблонам, а, возвышаясь до уровня подлинного социального творчества, прийти к новому мировоззренческому синтезу. Цель его в том, чтобы взять все лучшее, что было в нашем прошлом, и построить на этой основе фундамент будущего.»[23] Предстоятель выделил в исторической ретроспективе несколько ключевых ценностных ориентиров: Вера, державность, справедливость, солидарность и достоинство. Эти позиции связаны с основными этапами становления российского государства таким образом, что проясняют подлинный духовный смысл, подчас трагических моментов нашей истории. Так, например, о революции Патриарх сказал: «Ни у кого не было стремления и желания представить лубочную картину этому страшному явлению. Но возникает вопрос: а что-то хорошее было? /…/ Мы ответили — было. Стремление людей к справедливости.»[24] Современный этап, по мнению предстоятеля, характеризуется словом «достоинство». Как тут не сравнить «революцию достоинства», под которой киевские элиты подразумевают устроенный ими кровавый переворот, спровоцировавший гражданскую войну, утрату суверенитета, разруху и обнищание миллионов украинцев. Видимо в понятие «достоинство» внедряемое украинскими медиа в национальное самосознание вкладывается какой-то иной, непонятный нам смысл.

Вновь формируемая (с помощью медиа) аксиологическая матрица украинского народа активно заполняется не только идеей «Украина це Европа», но и откровенно нацистскими идеологемами, однако слепленными на скорую руку, на основе придуманной «потешной» истории укров[25], что особенно четко прослеживается при неудачных попытках государственного строительства. Подобное явно химерическое образование не жизнеспособно. Можно надеяться – время и трудности будут способствовать отрезвлению, если одновременно с этим Россия окажется способной демонстрировать преимущества причастности к Русскому Миру.

Наверное, в этом и должна состоять ассиметричная стратегия противостояния России и
Запада.



[1] Валерий Лепахин. Икона и иконичность. Сегед, 2000. С. 132

[2] Там же, С.245

[3] Сборник восточно-славянских народных духовных стихов конца XV — начала XVI века, в вопросах и ответах которого даются сведения о происхождении мира, людей, сословий, сведения географические, естественно-научные и другие. Можно сказать, что она фиксировала актуальную народную картину мира. См. Федотов Г. П. Стихи духовные: Рус. нар. вера по духовным стихам. М., 1991.

[4] Гранин. Ю.Д. Угрозы национальной идентичности в эпоху современной глобализации. // Вестник Электронных и печатных СМИ. Выпуск №20. URL: http://www.ipk.ru/index.php?id=2689

[5] См. Joint Pub 3-13 «Information Operations», DOD US, December 1998 цит. по С. Гриняев. Концепция ведения информационной войны в некоторых странах мира. URL: http://pentagonus.ru/publ/22-1-0-196

[6] См. В.Б. Вепринцев, А.В. Манойло, А.И. Петренко, Д.Б. Фролов. Операции информационно-психологической войны: краткий энциклопедический словарь-справочник. — М., 2005.

[7] См. Ю. Громыко. Оружие, порожающее сознание, — что это такое? URL: http://www.pereplet.ru/text/grom0.html

[8] Тридцать шесть стратагем. Китайские секреты успеха (Перевод с китайского В. В. Малявина) — М.: Белые альвы, 2000.

[9] Фотожа́ба(сленг), изображение полученное с помощью фотомонтажа (изначально в графическом редакторе Adobe Photoshop) следуя, как правило логики абсурда.

[10] Медиави́рус (англ. media virus) — термин, введённый американским специалистом в области средств массовой коммуникации Дугласом Рашкоффом (1994г.) для обозначения медиасобытий, обладающих свойством спонтанного распространения и размножения, и способных вызвать значимые изменения в жизни общества.

[11] Мем (англ. meme) — фраза, картинка, видео, звукоряд, т.е. смысловой фрейм иронического характера, приобретший популярность и самопроизвольно распространяющийся в пространстве Интернета. Этот термин вошел в употребление в середине первого десятилетия XXI века.

[12] Демотиватор — пародия на мотиватор (т.е. агитационно-пропагандистский плакат), изображение, состоящее из картинки в рамке и комментирующей её надписи, составленной по достаточно строгому канону.

[13]От англ. trolling — «ловля рыбы на блесну», подразумевает провоцирование конфликта при общении в сети по средством скрытого или явного принижения и оскорбления других участников, зачастую с нарушением правил сайта и этики сетевого взаимодействия.

[14] См.: Сайт Анатолия Шария http://sharij.net; канал А.Шария в YouTube http://www.youtube.com/user/SuperSharij

[15] Хелемендик В.С. Информационный глобализм и информационная безопасность. СМИ в эпоху глобализации (Материалы научно-практической конференции. Москва, 3 апреля 2012 года). Научное издание. – М.: Академия медиаиндустрии. 2012. С.9.

[16] См.: Об информационных войнах сегодня пишут и говорят многие. URL: http://jarki.ru/wpress/2014/10/25/3436/

[17] Мирослав Лазански. Холивуд на Балкану. Политика On-line. 04 март 2015 URL: http://www.politika.rs/pogledi/Miroslav-Lazanski/Holivud-na-Balkanu.sr.html. Цитируется по URL: http://ukraina.ru/opinions/20150304/1012293720.html

[18] Конституция Российской Федерации. Статья 13. П.2 Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной.

[19] См.: Гранин Ю.Д. Расцвет и закат империй. США И Россия. // Вестник электронных и печатных СМИ №19. М.: Академия медиаиндустрии, 2012. С.3-27.

[20] См. С.Лурье Империя как судьба. URL: http://svlourie.narod.ru/2011-04-16/Imperiya_kak_sudba.doc

[21] См. например: Эко У. Средние века уже начались // Иностранная литература. 1994. N 4. C. 258—267.

[22] Сорокин П. Социальная и культурная динамика: Исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права и общественных отношений / Пер. с англ., ком- мент. и ст. В.В. Сапова. — СПб.: Изд. РХГИ, 2000. С. 808-809.

[23] См.: URL.: http://jarki.ru/wpress/2015/02/14/3461/

[24] Там же.

[25] На самом деле Укры или Укра́не (укра́ны, укря́не, Ukranen, Ukrer, Ukri, Vukraner) никакого отношения, ни к Украине, ни к украинцам не имеют. Это западнославянское племя, проживавшее в период с VI века примерно до XII века на побережьях реки Укер (нем. Ucker), откуда и произошло это этническое название.

Google Bookmarks Digg Reddit del.icio.us Ma.gnolia Technorati Slashdot Yahoo My Web News2.ru БобрДобр.ru RUmarkz Ваау! Memori.ru rucity.com МоёМесто.ru Mister Wong

Метки: , , , ,

Версия для печати Версия для печати

Комментарии закрыты.

SSD Optimize WordPress UA-18550858-1