ИНФОРМАЦИОННЫЕ ВОЙНЫ: СОВРЕМЕННЫЕ РЕАЛИИ

А.А. КАЛМЫКОВ

Аннотация. В статье анализируются современные реалии информационных войн на примере противостояния Запада и Русского Мира, а также идет речь о медийной составляющей этого процесса.

Summary. Analyzes the current confrontation between the Russian World and the West in axiological terms, as well as the importance of the media component of this process.

Ключевые слова: Украина, Западная цивилизация, Русский мир, русская идея, русская Земля, аксиологическая война, информационная война.

Key words: Ukraine, Western civilization, Russian World, Russian idea, Rus­sian Land, axiological war.

Президент США Б. Обама назвал как-то Россию региональным лидером. А потом еще и обозначил ее политику как одну из трех основных угроз человечеству. Первое утверждение абсурдно, поскольку миссия России остается всемирной.

Концепция Святой Руси подразумевает все территории и все народы, которым было проповедано Евангелие. «Так Святая Русь становится сви­детельницей и современницей важнейших событий христианской истории.

Русь-Империя простирается в бесконечность как в пространственном, так и во временном смысле. Следовательно, здесь речь идет уже о некото­рой мистической коммуникативной вертикали, транслирующей в обыден­ную реальность высшие смыслы и ценности и связывающей образы посю­стороннего мира с первообразами.

В духовных стихах, дошедших до нас с XV века, в том числе из «Голубиной книги»⁷⁶, лейтмотивом звучит мысль о том, что центром Святой Руси является город Иерусалим, а иногда и непосредственно Эдем. Следовательно Русь воспринимается как весь христианский мир и как весь мир. Следует отметить, что эти тексты, как правило, не но­сили канонического характера, и распространялись в среде старообряд­цев и сектантов-раскольников, то есть тех людей, которых сегодняшним языком можно назвать оппозицией по отношению к государственной власти. Имперская по существу идея всемирности России никак не соот­носилась с властью. Имперскость понималась как стремление к установ­лению естественной космичности бытия.

Подобное мироощущение до сих пор свойственно каждому русскому, точнее тому, кто таковым себя считает. Оно чудным образом уживается с осознанием реальных государственных границ и временности бытия.

Второе утверждение Б. Обамы отчасти верно, поскольку традиционные православные ценности противостоят «цивилизаторским» ценностям со­временного Запада, постепенно избавляющегося не только от христиан­ских, но и от общечеловеческих нравственных основ.

«В мире, где в экономике доминируют финансовые спекуляции, а в по­литике растёт манипулирование, в культуре будет преобладать потребитель­ство как образ жизни.<…> Сегодня «символическое насилие» получило

Россия действительно является угрозой для глобалистического вестер- низационного проекта «золотого миллиарда», который невозможно осуще­ствить. Оставаясь на христианских позициях, Россия угрожает сохранению комфортного существования «избранной» части человечества, ее те­плохладному бытию и, главное, гегемонии центра реализации последнего модернистского проекта либерализма и его инструментам: США и доллару.

Речь действительно идет о Большой Игре, ставки в которой чрезвычай­но велики. Если Запад выиграет, то, на наш взгляд, следующим этапом бу­дет формирование открыто действующего мирового правительства и, как следствие, наступление эпохи глобального тоталитаризма, утрата послед­них иллюзий свободы государств и их национальных суверенитетов. Для православного человека подобное развитие событий однозначно свиде­тельствовало бы о наступлении Царства Антихриста. На это указывают и некоторые средства достижения абсолютного мирового лидерства США, такие, например, как заражение Западной цивилизации этическими виру­сами политкорректности и толерантности с одновременной поддержкой радикализма и фундаментализма, что в итоге ставит под вопрос сохранение европейской идентичности.

Русское ядерное оружие не позволяет развернуть полномасштабную го­рячую войну, целью которой было бы полное уничтожение православной цивилизации, главного препятствия для мировой гегемонии. Поэтому, задействуются методы, так называемой гибридной войны (англ. hybrid warfare), т.е. всех возможных средств, включающих тайные военные дей­ствия, провокации и диверсии, терроризм в сочетании с отрицанием соб­ственной причастности.

Гибридная война сводится к созданию реальных и фантомных угроз для населения и международного сообщества. Кроме того гибридная во­йна предполагает втягивание в нее и дополнительных участников, что наглядно демонстрирует кризис на Украине, где идет гражданская война, то есть противостояние внутри разделенного украинского народа, по-раз­ному представляющего свое будущее. С другой стороны, это война между

Как бы не был важен конфликт геополитических, экономических инте­ресов все же основное поле битвы разворачивается в информационно-ком­муникативном пространстве, в сфере ценностей и идентичности. Эту во­йну можно назвать также аксиологической (ценностной). В ней основная роль отводится медиа.

По отношению к Украине аксиологическая война идет не одно столе­тие. Она велась западными соседями с целью сформировать у малороссов представление о том, что они никакого отношения к русским не имеют, — ни духовно, ни культурно с Русским Миром не связаны, а их ценностная структура в корне противоречит образу жизни великороссов и белорусов. Для решения этой задачи использовалось множество средств: разработка и насильственное распространение украинского литературного языка, со­здание раскольничьей Униатской Греко-Католической церкви, конструи­рование псевдонаучной истории Украины (Грушевский), да и укоренение самого этнонима — «украинцы». В деле дерусификации Малороссии в на­чале активно участвовали соседи: Речь Посполита, Австро-Венгрия, а за­тем, увы, и Советское государство. С момента «незалежности» (1991 г.) к этому подключились США и ЕС.

Конечно, можно удивляться тому, что почти четверть века РФ безмя­тежно взирала, как Запад использовал изощренные психологические и медийные технологии, системно и методично формируя в современном украинском обществе образ врага в лице России и русских. Однако важнее понять с помощью каких средств это делалось, и что нужно делать сейчас, чтобы изменить ситуацию. Это необходимо потому, что малороссы вместе с великороссами и белорусами являются ядром Русского Мира, т.е. русского суперэтноса. Потеря Украины — это потеря ядерной части Русского Мира.

Наиболее активной формой гибридной войны является война инфор­мационная или война, ориентированная на использование так называе­мых информационных операций. Информационная операция сводится к манипулированию информацией с помощью комплекса мероприятий,

Еще в октябре 1998 г. Министерство обороны США ввело в действие «Объединенную доктрину информационных операций» (Joint Pub 3-13 «Information Operations», DOD US, December 1998). В ней определение термина «информационная операция» было сформулировано следующим образом: «информационная операция — это действия, предпринимаемые с целью затруднить сбор, обработку, передачу и хранение информации ин­формационными системами противника при защите собственной инфор­мации и информационных систем»⁷⁸.

В этом определении акцент сделан в основном на технической стороне работы с информацией и больше относится к периоду непосредственно­го ведения боевых действий. Однако в руководящих документах НАТО, принятых в следующем году (1999 г.), информационная операция опре­деляется уже как «действия, предпринимаемые с целью оказания влияния на принятие решений в поддержку собственных политических и военных целей путем воздействия на информацию, информационные процессы и системы управления противника, при одновременной защите собственной информации и информационных систем»⁷⁹.

Ясно, что в качестве мишени здесь уже фигурирует индивидуальное (для ЛПР — лиц принимающих решение), групповое и массовое сознание и бессознательное. То есть используется то, что Ю.В. Громыко назвал кон­сциентальным оружием или оружием, поражающим сознание и инденти- фикационную матрицу у населения⁸⁰.

Интересно сравнить этот подход с элементами концепции информаци­онной войны, разрабатываемой в Китае. Она в значительной степени ба­зируется на исторических и национальных представлениях о войне, в част­ности на знаменитых 36 стратегемах Сун Цзы⁸¹. Приведем некоторые из них: обмануть императора, чтобы он переплыл море; убить чужим ножом; в покое ожидать утомлённого врага; поднять шум на востоке — напасть на западе; извлечь нечто из ничего; бить по траве, чтобы вспугнуть змею; если

Получается так, что информационная война в китайском варианте опи­рается на обман, уловки и поиск асимметричных преимуществ над против­ником. С другой стороны, метафорическая форма древних стратегем Сун Цзы звучит неожиданно современно и означает переход от механизиро­ванной войны эпохи индустриализма к противостоянию форм принятия решений, стиля управления, знаний и интеллекта эпохи постиндустри­ализма. Однако, как легко понять, и на такой «интеллектуальной» войне тоже убивают, причем в массовом количестве. И не только убивают, но и поражают разум, чувства, идентичность.

Главными разновидностями информационных операций в зависимости от объекта атаки (человеческое сообщество или машинная система) явля­ются информационно-психологические операции и кибератаки.

Основным каналом при осуществлении информационно-психоло-ги- ческих операций остаются СМИ. Причем с развитием интернета арсенал информационного вооружения значительно пополнился за счет фотожаб⁸², медаивирусов⁸³, мемов⁸⁴, демотиваторов⁸⁵, троллинга⁸⁶ и т.п. Несмотря на то, что все эти понятия заимствованы из сленга, и не входят в научный те­заурус, появляется необходимость рассматривать их с позиции теории жур­налистики и теории жанров. Они чрезвычайно широко распространены в медиасреде. С другой стороны, это действительно, достаточно эффектив­ные средства ведения информационной войны, наряду с традиционными: карикатурой, сатирическим фельетоном и т.п.

В этом же ряду стоят фейки (от анг. fake — подделка, фальшивка, фаль­сификат, муляж). Этот термин кажется синонимичным устоявшемуся

Фейк, чаще всего это некоторое сообщение, проиллюстрированное фото или видео, взятых из архива или Интернета, то есть не относящих­ся к месту и времени описанного события. Это обстоятельство позволяет разоблачать фейки с помощью поиска в Интернете исходных материа­лов. Можно вероятно говорить о появлении особого вида журналисткой деятельности — разоблачение фейков. Так, например, работает опальный украинский журналист-медиаэксперт Анатолий Шарий⁸⁷. Справедливости ради следует допустить, что фейки могут являться результатом небрежной и непрофессиональной работы журналистов и редакторов, однако в усло­виях информационной войны они чаще всего имеют целенаправленный программирующий характер. Причем эффект от разоблачения фейка несо­измерим с эффектом от самого фейка. С момента публикации до момента разоблачения проходит время достаточное для широкого распростране­ния ложной, но ожидаемой информации по многим СМИ противника, а также для использования ее в качестве информационного повода в целях развёртывания медийной кампании и подготовки соответствующих по­литических решений. После этого вопрос — «А был ли мальчик?» — может оказаться неактуальным.

Следует также различать фейк и дезинформацию, поскольку последняя направлена на инициацию принятия противником ошибочных решений, а фейк на оправдание решений атакующей стороной, хотя и то и другое

Ложная информация действительно не раз приводила к вполне «истин­ным» и реальным результатам. Пример: вся история украинского кризиса, в частности, псевдофакт участия в нем вооруженных сил РФ. Кроме того, те, кто делают фейки, и те, кто их опровергает в сегодняшних условиях ин­формационного глобализма, оказываются в неравных позициях в отноше­нии степени контроля информационного пространства. Термин «инфор­мационный глобализм» был введен в научный оборот В.С. Хелемендиком и определяется следующим образом: «информационный глобализм явля­ется конкретной актуализацией концепта информационной войны в со­временных условиях и имеет целью медийное обеспечение всех основных проектов вестернизации (геополитического, финансово-экономического, культурно-ценностного и др.) благодаря заранее спланированному син­хронному взаимодействию транснациональных медиакорпораций и наци­ональных СМИ Запада»⁸⁸.

В этой связи сотрудник Центра оборонных исследований Российского института стратегических исследований (РИСИ), кандидат технических наук Игорь Николайчук отмечает: «если число негативных публикаций за единицу времени превышает в пять раз число нейтральных, то мы начина­ем рассматривать ситуацию как информационную войну»⁸⁹.

РИСИ осуществляет мониторинг мировых медиа, анализируя более 1.5 тысяч публикаций в неделю. Важно отметить, что наблюдается жесткая корреляция серьезных политических и геополитических решений с ин­формационной политикой самых разных СМИ даже на уровне лексики заголовков. Это говорит о том, что «свобода слова» как одна из базовых за­падных ценностей не более чем миф. Кроме того, установлено, что первой мишенью информационных операций является собственное население, и только после его обработки начинается атака на противника с включением оппозиционных СМИ. Таким образом, с помощью мониторинга публи­каций, использующего современные медиаметрические методы, можно прогнозировать не только развертывание агрессии и нарастание напряжен­ности, но и принятие значимых политико-экономических решений, чрева­тых резким изменением курса.

Кроме того демонизация образа В.В. Путина, характерная для актуаль­ного западного медиаполя, может означать подготовку к развертыванию уже в самой России информационной операции, направленной на смену власти с помощью технологии оранжевых революций.

В этой ситуации перед российскими СМИ стоит ответственная контр­пропагандистская задача — защита В.В. Путина (как основной мишени), а также политики России в условиях усиливающегося западного давле­ния. Ее решение осложнено тем, что в Ельцинской Конституции пропи­сана недопустимость существования государственной идеологии⁹¹, поэто­му важным для согласованной медиаполитики России является внятная формулировка если не идеологии, то хотя бы стратегии развития России и Русского Мира.

Если вспомнить о том, что сейчас Мир стоит на пороге глобального переформатирования межгосударственных отношений вплоть до опас­ного пересмотра результатов Второй мировой войны и созданных по­сле нее международных институтов, то вопрос об устойчивости власти в России сводится к вопросу о сохранении ее суверенитета и целостности. Одновременно важнейшей задачей является недопустимость возвращения к тоталитарной модели управления в процессе усиления необходимой мо­билизационной активности.

Что касается содержания этой стратегии, то, на мой взгляд, необходим рефлексивный акт осознавания Россией себя в качестве империи, посколь­ку она действительно была, есть и будет таковой. В противном случае про­сто исчезнет. При этом непродуктивным и ошибочным было бы перено­сить формы имперского бытия сложившиеся в Российской Империи или

Что же такое Империя?

Ответить на этот вопрос строго аргументировано видимо сегодня не представляется возможным, не только потому, что даже в научном дискур­се в дефинициях термина трудно отделить субъективно-оценочную и, как правило, политически ангажированную позицию от собственно научной, но и потому, что само это понятие постоянно видоизменяется во времени. В словарях толкования этого термина варьируются от государства, управ­ляемого императором, до некоторой очень сложной полиэтнической и по- ликонфессиональной конструкции управляемой центральной властью. Не выработано более или менее внятного списка признаков, по которым мож­но было то или иное государственное образование отнести к империи⁹². Вместе с тем не только научное, но и обыденное сознание редко ошибается в идентификации того или иного государственного образования как импе­рии. Особенно если это касается России.

В качестве примера приведем высказывание этнопсихолога, исследова­теля феномена Российской империи С.В. Лурье:

«Мы живем в многонациональном государстве. И этого факта никто не сможет отменить. Вторая Чеченская война и ее практически единогласное одобрение российским обществом говорит о том, что идеей мононацио­нального государства, нации-государства мы уже переболели. Вспомним, как на протяжении многих лет, вполне серьезные политики всерьез могли говорить: «А не отпустить ли нам Чечню на все четыре стороны?» и ни­кто не запирал их в сумасшедший дом. Сегодня подобное могут позволить себе только политические маргиналы. Большинство давно уже не сомне­вается в том, что Чечня, Татария или Осетия — это такая же Россия, как и Вологодчина или Брянщина. Заодно как-то улетучилась и мысль, что все многонациональные государства — достояния прошлого, что все империи рано или поздно погибают»⁹³.

Разумеется, для выработки стратегии Империя-Россия требуется самое широкое народное обсуждение, что позволит не только определить ори­ентиры национальной информационной политики, но и вовлечь в реше­ние этой огромной задачи широкие круги специалистов, формируя таким

72

Возвращаясь к теме информационной войны отметим что разновидно­стью информационных операций является психологическая операция (ин­формационно-психологическая операция, англ. — Psychological Operations, PSYOP). В общем плане психологические операции состоят из диплома­тических, политических, военных, экономических и собственно информа­ционно-психологических действий, направленных на конкретные группы людей с целью внедрения в их сознание изначально чуждых идеологиче­ских и социальных установок, трансформации в нужном направлении их настроений, чувств, воли, изменения картины (модели) мира, следствием чего должно стать изменение поведения и реагирования в необходимом направлении.

Речь идет о программировании поведения. Кстати, одна из технологий используемых в подобных целях так и называется нейро-лингвистическое программирование (NLP), которое можно понимать как манипулирование протеканием высших психических функций (вплоть до изменения лично­сти) посредством знаковых систем, например языка. Иногда действие NLP называют зомбированием, полным рефреймингом личности с сохранени­ем внешней телесной оболочки. Технология NLP может применяться как против индивидуума, так и в массовом порядке. Например, в девяностые годы на Украине появилась секта «Белое Братство» которая несмотря на откровенно бредовую идеологию (достаточно упомянуть «имя» лидера — Мария Деви Христос по паспорту Марина Цвигун) стремительно развива­лась, приобретая тысячи новых адептов. Степень зомбирования в ней была настолько высока, что специалисты, занимающиеся реабилитацией членов тоталитарных сект практически ничего с «белыми братьями» сделать не могли даже после того, как обещанного конца света не наступило, а сек­ту разогнали и лидеров посадили. Потом выяснилось, что среди прочего в секте активно использовались техники NLP. Надо сказать, что само по себе NLP не является какой-то единой психологической теорией, а продуктом инвентаризации практик воздействия на подсознание, выработанных че­ловечеством в магических и эзотерических школах.

Механизм прост — коллективные ритмичные действия приводят к син­хронизации эмоциональных состояний, возникновения состояния эйфо­рии близкой к наркотическому опьянению и как следствие к ощущению единения и силы. Это состояние отключает оценку сознанием происходя­щего, критичность, дает физиологическое подкрепление внушаемым иде­ологемам (например, «коммуняку на гиляку»), то есть усиливает манипуля­ционное воздействие. В итоге в заданном направлении трансформируется система ценностей и установок личности. И эта трансформация может быть достаточно устойчивой, поскольку все вновь приобретенное подкре­плено (техника якорения) эмоциональной памятью о состоянии радости, испытанной на подобных радениях.

Нечто аналогичное может быть создано и в медийном пространстве в целом. Конечно, суггестивный эффект здесь ниже, но при массированном, систематическом и продолжительном по времени воздействии можно обе­спечить практически такую же эффективность. Таким образом, массовое помешательство, наблюдаемое на Украине как у элит, так и у части об­щества является следствием искусственных деформаций сфер сознания, бессознательного, социальной ответственности, нравственности и т.п. не только на групповом, но и на личностном уровне. Фактически подвергся повреждению национальный код украинского народа, и починить его бы­стро не получится.

Украина отказалась практически от всего, что было создано с ее непо­средственным участием в рамках Русского Мира, утратив, в том числе, и статус народа-победителя во Второй мировой войне. Устойчивая аксио­логическая структура нации создается тысячелетиями, и все это Украиной было отторгнуто, ничего достойного у нее не осталось. Следовательно, нужно было эту структуру у кого-то позаимствовать и освоить. Вот отку­да лозунг «Украина це Европа», превращающий территорию государства в поле битвы между ценностями Русского мира и Запада. Однако проблема в том, что аксиологическую матрицу Запада сегодня уже нельзя назвать устойчивой. Достаточно указать на ревизию отношения к базовым соци­ально-культурным табу в том числе: к инцесту, педофилии, эвтаназии,

Сегодняшняя Европа весьма взрывоопасна несмотря на глобалистиче- скую политику «золотого миллиарда», которая еще вчера, казалось, мог­ла навсегда обеспечить комфортное существования «привилегированной» части человечества. Вот почему, все чаще раздаются голоса о скатывании Запада в состояние средневековья⁹⁴.

Питирим Сорокин еще в 1957 году писал: «Когда все ценности атоми- зируются, исчезнут авторитетное «общественное мнение» и «мировое осоз­нание» /…/ Договоры и соглашения утратят остатки своей обязывающей власти. Построенный западным человеком за предыдущие столетия вели­чественный договорный социокультурный дом рухнет. Его падение сметет договорную демократию, договорной капитализм вкупе с частной соб­ственностью и договорное общество свободных людей. Грубая сила и ци­ничный обман окажутся единственными атрибутами всех межличностных и межгрупповых отношений. Сила станет правом… Свобода для большин­ства превратится в миф, зато господствующее меньшинство будет пользо­ваться ею с необузданной распущенностью. … Распад семьи как священ­ного союза мужа и жены, родителей и детей продолжится. … Продолжится увядание творческого потенциала культуры. /…/ Материальный уровень жизни снизится. /…/ Уменьшится безопасность жизни и имущества»⁹⁵.

К сожалению, пророчество Питирима Сорокина сбывается. Напротив, Русский Мир демонстрирует способность к актуализации и творческо­му обновлению органически присущей ему аксиологической матрицы. Святейший Патриарх Кирилл, выступая в Государственной Думе РФ 22 января 2015 г., отметил, что «сегодня наша страна находится на пороге нового исторического выбора, нового этапа развития. В этот момент мы должны подумать над тем, как не копировать что-то по старым шаблонам,

Вновь формируемая (с помощью медиа) аксиологическая матрица укра­инского народа активно заполняется не только идеей «Украина це Европа», но и откровенно нацистскими идеологемами, однако слепленными на ско­рую руку на основе придуманной «потешной» истории укров, что особенно четко прослеживается при неудачных попытках государственного стро­ительства. Подобное явно химерическое образование нежизнеспособно. Можно надеяться — время и трудности будут способствовать отрезвлению, если одновременно с этим Россия окажется способной демонстрировать преимущества причастности к Русскому Миру.

Наверное, в этом и должна состоять ассиметричная стратегия противо­стояния Россия—Запад.

ЛИТЕРАТУРА

Вепринцев В.Б., Манойло А.В., Петренко А.И., Фролов Д.Б.. Операции информационно-психологической войны: краткий энциклопедиче­ский словарь-справочник. — М.: 2005.

Гранин Ю.Д. Угрозы национальной идентичности в эпоху современной глобализации. // Вестник электронных и печатных СМИ. Выпуск №20. URL: http://www.ipk.ru/index.php?id=2689.

Гриняев С. Концепция ведения информационной войны в некоторых странах мира. URL: http://pentagonus.ru/publ/22-1-0-196.

Громыко Ю.В. Оружие, поражающее сознание, — что это такое? URL: http://www.pereplet.ru/text/grom0.html

Лепахин Валерий. Икона и иконичность. — Сегед, 2000.

Лурье Светлана. Империя как судьба. URL: http://svlourie.narod.ru/2011- 04-16/Imperiya_kak_sudba.doc

Сорокин П. Социальная и культурная динамика: Исследование изме­нений в больших системах искусства, истины, этики, права и обще­ственных отношений / Пер. с англ., коммент. В.В. Сапова. — СПб.: Изд. РХГИ, 2000. С. 808-809.

Тридцать шесть стратегем. Китайские секреты успеха (Перевод с китай­ского В. В. Малявина). — М.: Белые альвы, 2000.

Федотов Г. П. Стихи духовные: Русская народная вера по духовным сти­хам. — М.: 1991.

Хелемендик В.С. Информационный глобализм и информационная идентичность. // СМИ в эпоху глобализации (Материалы научно-прак­тической конференции. Москва, 3 апреля 2012 года). — М.: Академия медиаиндустрии. 2012. С.9.

Эко У. Средние века уже начались // Иностранная литература. 1994. N 4. C. 258—267.